А. МАКСИМОВ: Сегодня министр Михаил Швыдкой встречался с нашим президентом, они много говорили о кино. И было сказано, что будет сделано в течение очень короткого времени 100 картин, более того, опять начнут снимать детское кино. Откуда вдруг все возьмется?
С. ЖИГУНОВ: Я думал, Вы меня спросите, откуда возьмутся деньги. Наверное, деньги выделит бюджет. Ежегодно в министерство культуры за поддержкой в кинопроизводстве обращается 120-150 кинематографистов, представляя свои сценарии на конкурс. Это означает, что сценариев больше, чем сто. Другое дело, есть ли там 60 детских сценариев.
А. МАКСИМОВ: Это 120 сценариев, которые можно снимать?
С. ЖИГУНОВ: Думаю, что нет. Не все эти сценарии хорошие.
А. МАКСИМОВ: Но то, что говорил Швыдкой - реальность? У нас появится 100 новых фильмов?
С. ЖИГУНОВ: Если создать на рынке спрос, то кинематографисты, как люди очень живые и активные предложение организуют.
А. МАКСИМОВ: А что нужно сделать, чтобы создать на рынке спрос?
С. ЖИГУНОВ: Объявить, что будет запущено 100 фильмов в производство.
А. МАКСИМОВ: И деньги найдутся?
С. ЖИГУНОВ: Если президент принимает такое решение, деньги, конечно, найдутся. Это не самые большие деньги для нашей страны.
А. МАКСИМОВ: Что касается детских фильмов, Швыдкой говорил о том, что проблема сейчас не столько финансовая, сколько кадровая.
С. ЖИГУНОВ: Я так не думаю. На мой взгляд, нет разницы между детским и взрослым фильмом. Производство детских фильмов сложнее, дороже. Оно дороже и медленнее, потому что ребенок и по законодательству, и физически может работать только 4 часа.
А. МАКСИМОВ: А детский фильм - обязательно про детей?
С. ЖИГУНОВ: Наверное, можно сделать Незнайку, сыграть взрослым. Я все подумывал об этом. Взять Володю Ильина, построить большой цветочный город, большие арбузы, и всем взрослым сыграть в этой истории. Фильм будет детский, но играть будут взрослые, тогда таких проблем не будет. Если дети присутствуют на площадке, они устают, эта картина снимается в два раза дольше. С детьми надо работать по-другому. Но ничего такого особенного еще я не знаю.
А. МАКСИМОВ: Завтра у меня будет министр культуры. О чем, о самом главном я его должен спросить?
С. ЖИГУНОВ: Мы хотим поставить его в неловкое положение или хотим его поддержать?
А. МАКСИМОВ: Как хотите.
С. ЖИГУНОВ: Я бы хотел спросить, почему он думает, что можно поднять отечественный кинематограф только за счет производства, не создавая прокатную сеть? Сейчас это самый главный вопрос. И вообще, каким образом можно обеспечить возврат вложенных средств? Как он, как министр культуры, принимая на себя ответственность за те деньги, которые он берет у президента, собирается их вернуть в казну?
Звонок: В России сейчас очень много снимается коммерческого кино. И почти не снимается некоммерческое. У нас что, перевелись фанатики?
С. ЖИГУНОВ: На мой взгляд, у нас очень много некоммерческого кино снимается по-прежнему. Если бы мы снимали коммерческое кино за десять лет, мы бы, наверное, не потеряли бы нашего зрителя. А интерес к отечественному кино утрачен именно потому, что в течение последних 10 лет государство, а в кинематографе в основном деньги государственные, поддерживало лабораторию. И финансировало авторский кинематограф.
А. МАКСИМОВ: Вы очень популярный актер, стали заниматься продюсированием. Вы не боялись, что Вы каким-то образом так изменитесь, что Вы уже не сможете быть актером? Мне кажется, человек, который занимается производством и артист - это два абсолютно разных устройства души.
С. ЖИГУНОВ: Думаю, что как артист не обладаю такой уникальной душой, которую бы можно было так легко загубить, таким хрупким, тонким и таким ярким. Ничего особенного я как артист не делал в то время, как собирался стать продюсером, и стал им. Поэтому губить там было нечего.
А. МАКСИМОВ: Вы, наверное, лукавите?
С. ЖИГУНОВ: Нет.
А. МАКСИМОВ: Все равно Вы же играете собой?
С. ЖИГУНОВ: Я играю собой. Но то, что я играл 10 лет назад, когда еще не был продюсером, Вы же помните эти роли, наверное. Я бы обаятельный, значительно более молодой и спортивный человек, который очень искренне проходил через какие-то достаточно сложные драматургические ходы, связанные с тем, что положительный герой выглядит всегда неубедительно. Вот собственно и все.
А. МАКСИМОВ: А Вы как к актеру, к себе относитесь не очень хорошо?
С. ЖИГУНОВ: Я с подозрением к себе отношусь как к актеру, но с не очень большим. Думаю, что я уже очень профессиональный актер. Я так много уже играл, что в любом случае я - профессиональный актер. И я не без способностей. Но я уверен, что есть роли, которых мне не сыграть, не все мое.
А. МАКСИМОВ: Вам не обидно это?
С. ЖИГУНОВ: Нет, я объективным пытаюсь быть.
А. МАКСИМОВ: А зачем Вы тогда работаете, Вам просто нравится так проводить время как артист?
С. ЖИГУНОВ: Нет. То, что я играю, я надеюсь, что играю хорошо. Но чего-то я играть не могу. Есть актеры, которые могут значительно больше, чем я, лучше, чем я. Но есть и хуже меня. Поэтому я тут не испорчу профессии ни в коем случае.
А. МАКСИМОВ: Это же ужасный критерий "я не самый плохой"?
С. ЖИГУНОВ: Это объективно. Надо же быть честным. Я очень профессиональный, наверное. И это уже хорошо, это уже много.
А. МАКСИМОВ: Ваша деятельность продюсера видна. Но эта профессия жесткая, как я понимаю? Эта профессия, как Вам кажется, она Вас портит или нет? Или вообще с такими критериями Вы к себе не подходите?
С. ЖИГУНОВ: Подхожу. Я очень много думал об этом в начале. Думаю, что я неправильно занимался продюсированием в свое время, и слишком эмоционально к этому относился. Так много возникает ситуаций, когда ты любишь то, что делаешь больше, чем все остальные, и у тебя возникает с ними такой конфликт. Это страшное противоречие, когда ты очень это любишь, а кто-то говорит: "Ну, ладно, ну, давай сделаем в полноги". И то, что с тобой происходит в этот момент - это ужасно. И все время конфликт. Пока я не научился отстраняться от этого, мне было очень тяжело. И я испытывал какие-то такие душевные муки, что, думаю, что это сказалось на мне. На том, как я думаю, выгляжу и чувствую сейчас. Но теперь я значительно спокойнее отношусь к требованиям резко увеличить гонорар или к чему-то подобному, более цинично, как хирург. Я знаю, что мне надо закончить, я знаю, что я делаю, я научился терпеть и не сводить потом счеты. У нас такая работа, они все люди хорошие, ну, надо дотерпеть, потому что надо сделать вот это. Потому что мне нравится, что я делаю. Не то, что мне терпеть приходится, а то, что в результате получается. Может получиться хорошее кино, и я терплю.
Звонок: Что происходит с картинами, если по каким-то техническим вещам, когда картины остаются незаконченными... Как, например, произошло с моей картиной, я снялся в фильме "Солнечный удар" у Рудольфа Фрунтова, а картина технически осталась незаконченной, хотя она очень нужная.
С. ЖИГУНОВ: Дело в том, что незаконченные картины, как правило, через некоторое время все-таки находят деньги, находят источники финансирования и завершаются. Но права на незавершенный фильм начинают резко падать в цене, и иногда это очень выгодно, когда уже совсем тяжелая ситуация, люди говорят "Хорошо, нам ничего не надо, вот чуть-чуть добавьте". И когда до критического состояния доходит продюсер незавершенной картины, появляется другой продюсер, который легко это исправляет. Будем надеяться. Государство помогает, кстати, закончить картины. Есть специальный такой подотдел в министерстве культуры, где рассматривают незавершенное производство, и если картина достойна, выделяют недостающие деньги.
А. МАКСИМОВ: Я знаю, что Ваша жена - актриса. Мне кажется, что если муж - продюсер, а жена же - самое дорогое, то почему не сделать какой-нибудь сериал с ней, для нее, не сделать такой подарок?
С. ЖИГУНОВ: Должен сказать, что съемки в сериале - это не подарок.
А. МАКСИМОВ: Нет - слава.
С. ЖИГУНОВ: Слава - подарок? Вы серьезно?
А. МАКСИМОВ: Нет? А что разве жена не хочет быть знаменитой?
С. ЖИГУНОВ: И что с этим делать потом?
А. МАКСИМОВ: Человек становится актером, и не хочет быть знаменитым?
С. ЖИГУНОВ: Я надеюсь, что человек становится актером не для того, чтобы быть знаменитым. Он становится хорошим актером, ему везет, и в результате становится знаменитым.
А. МАКСИМОВ: Хорошо, не знаменитой, а то, чтобы потрясающе проникнуть?
С. ЖИГУНОВ: В сериал? Я только что играл главную роль в сериале. У меня было где-то 130 рабочих дней. Я сейчас смотрю материал и мне плохо. Такое ощущение, что я всю жизнь проработал в этой картине. И был такой момент, когда я думал, лучше умереть, но зачем же я влез в этот сериал.
А. МАКСИМОВ: Мы обсуждаем не это.
С. ЖИГУНОВ: В художественном кино она играла сейчас. И она, и младшая дочка играла.
А. МАКСИМОВ: Я считаю, что нормально, когда муж может помочь жене проявиться, то помогает. Или это не нормально?
С. ЖИГУНОВ: Знаете, в чем дело. Режиссер картины Игорь Мужжухин, я про фильм "Вовочка" говорю, который сейчас я заканчиваю как продюсер. Они с Верой когда-то играли в фильме "Раздетый", Кирилл Серебрянников его делал. На двоих была такая картина. И Игорь пригласил ее сниматься. А молодую Веру в картине играла моя младшая дочь Маша. И он и ее пригласил сниматься. Я не возражал, так скажем.
А. МАКСИМОВ: Почему Вы как продюсер не делаете карьеру жены?
С. ЖИГУНОВ: Дело в том, что карьера сейчас в кино и на телевидении отнимет огромное количество времени у нее от жизни, которой она живет, где есть еще место и время простым человеческим радостям - ребенку, кошке, цветам каким-то.
А. МАКСИМОВ: А она согласна с этим?
С. ЖИГУНОВ: Я не знаю, она работает в театре и играет там. Она играет в кино не так, чтобы часто, но время от времени. Но она никогда не просила, чтобы я ее снимал, никогда мы с ней даже этого не обсуждали. Даже наши родственники иногда создают неловкую паузу за столом. Я вижу, как у нее спина выгибается, она не хочет, чтобы это обсуждалось. Возможно, подруги с ней это обсуждают. Я достаточно много снимался, я достаточно известный артист. И я знаю, что все это - слава, популярность, известность - это совсем не самые главные вещи в жизни.
А. МАКСИМОВ: Чтобы это понять, надо этого достичь.
С. ЖИГУНОВ: Да, но терять пять-семь лет жизни...
Звонок: Вы с непрофессионалами, со сценаристами работаете? Такое возможно? Почему последнее время Вы занимаетесь только сериалами, но не секрет, что Вам больше всего удавались картины большие, полнометражные, по Дюма, по Джеку Лондону?
С. ЖИГУНОВ: Полнометражный фильм я сейчас заканчиваю, в котором, кстати, сыграл Ваш губернатор Архангельской области - очень смешно. А сценарий Вы можете отнести в офис Якову Владимировичу Попаренко, он мне передаст. А сериалы же тоже разные бывают. Бывает "мыльная опера", бывает сериал, бывает многосерийный художественный фильм. Я как раз делаю многосерийное художественное кино.
А. МАКСИМОВ: Для Вас дело важнее всего остального?
С. ЖИГУНОВ: Да.
А. МАКСИМОВ: А ради чего тогда делается дело, если по ходу его делания можно потерять друзей?
С. ЖИГУНОВ: Если бы знать в начале, что так будет. А потом уже поздно останавливаться. Дело для мужчины важнее, наверное, всего остального. Но друзей не хотелось бы терять из-за этого.
А. МАКСИМОВ: но когда жестко поставлен вопрос: либо ты теряешь друга, либо портится твое дело, тогда надо терять друга и делать дело?
С. ЖИГУНОВ: Дело и конкретный фильм - это совершенно разные вещи. Потому что дело - это что-то вообще. У меня дело - я шью сапоги. Либо я буду шить босоножки, и друга не потеряю. А когда сапог один, и ты его шьешь четыре года, а на третьем году ты понимаешь, что ты сейчас потеряешь друга либо сапог, твои обязательства по отношению к сапогу так велики... И сапог перевешивает.
Звонок: В какой из ролей Вы больше всего смогли проявить себя и свой талант больше всего?
С. ЖИГУНОВ: Я не знаю, мне очень нравится "Сердца трех" на самом деле. Но это была картина, которую уже на выходе из этого возраста я играл, и я бы уже не смог этого больше сыграть, наверное. В "Принцессе на бобах", наверное, история больше играет, чем я. Там очень точный сценарий Марины Мариевой, и у меня ощущение, что это история тащит, а я просто пытаюсь каким-то образом соответствовать ей.
А. МАКСИМОВ: Каждый артист, наверное, мечтает сыграть Гамлета, Короля Лир, почему Вы не делаете тогда фильмы, были же какие-то мечты, которые Вы хотели осуществить как актер?
С. ЖИГУНОВ: Да, я очень хотел сыграть Робби Локампа из "Трех товарищей". Десять лет провозился с этой идеей, и сейчас Мужжухин сел писать сценарий. Но думаю, что Робби уже будет играть Хабенский в этой истории, потому что ему 30 лет, а мне - 39.
А. МАКСИМОВ: Так почему Вы не хотите использовать свои возможности для реализации себя как актера?
С. ЖИГУНОВ: Все, чего мне хотелось, мечталось, я уже не могу этого сыграть, потому что мне почти 40 лет. Я уже не могу сыграть Д'Артаньяна, я не могу сыграть Локампа, я могу только Портоса сыграть. И если это буду делать, я, наверное, сыграю. Но это уже будет не то, верно?
А. МАКСИМОВ: А мечта Вас не двигает?
С. ЖИГУНОВ: Нет.
А. МАКСИМОВ: А что Вас тогда двигает?
С. ЖИГУНОВ: Я не знаю.
А. МАКСИМОВ: Вряд ли Вас двигает желание заработать денег?
С. ЖИГУНОВ: Нет. Мне удивительно интересно заниматься этим делом. Я очень люблю кино, очень искренне люблю кино. Я очень люблю делать кино, и страшно радуюсь, когда получается, и очень расстраиваюсь, когда не получается. Мне очень нравится, когда то, что я делаю, доходит до зрителей. Мне очень нравится, когда ко мне подходят и говорят "Я видел фильм". Вот это и движет. Потому что я три года ходил с этим сценарием, мне говорили: "Нет, это ерунда, это никому не нужно". Потом я уговаривал режиссера, потом находились деньги, был запуск, была остановка, поругались со студией, потом помирились... И вот прошло три-четыре года, когда я боролся за это, и все получилось.
Источник: http://www.atv.ru/fly/170702s.shtml